В основе моей работы лежит идея потери себя: от метафизики к телесности. Фотографируя ночью, я изучаю пределы возможностей изображения. Я не исследую историю, место или отдельную личность, но захватываю и трансформирую окружающую действительность, чтобы нарисовать реальность за пределами времени и пространства — из области бессознательного. Поэтому мою работу сложно отнести к той или иной школе фотографии.

Как герой Гёте, Фауст, я пытаюсь постигнуть «вселенной внутреннюю связь» (перевод Бориса Пастернака. — Прим. пер.), создавая изображения, недоступные разуму и побуждающие зрителя обратиться к своим мыслям и чувствам.

Не прибегая к особым ухищрениям и цифровым эффектам, я сочетаю приемы уличной и постановочной съемки и создаю нечто среднее между живописью, фильмом и театром. Это свойство отражено и в способе представления моих работ: инсталляции учитывают условия пространства, в котором фотографии предстают перед публикой, а различные средства: от плакатов до видеопроекций — помогают создать опыт, в котором реальность становится переменчивой и неоднозначной.