Я начала работать над проектом “Дорога на Петергоф” в 2015 году вскоре после моего возвращения из Англии, где я провела два предыдущих года.

Достоевский назвал Петербург «самым отвлеченным и умышленным городом на всем земном шаре». 

В отличие от большинства европейских городов, Петербург не развивался естественным образом. По сути, столица была построена с нуля в очень короткие сроки, став воплощением утопического колониального видения императора Петра Первого. Обитатели города были изначально вынесены за рамки этого грандиозного концептуального проекта: среди четких прямых линий и идеальных геометрических фигур реальные жители были скорее помехой. Такая конфигурация оставалась неизменной на протяжении последующих веков, а в двадцатом веке стала частью новой коммунистической утопии.

Для своего визуального исследования я выбрала очень конкретную территорию - Петергофскую дорогу. Она была заложена в 1710 году как тракт соединяющий Петербург с загородными императорскими резиденциями: Стрельной, Петергофом и Ораниенбаумом. По указанию Петра Первого равномерно нарезанные вдоль дороги по обе ее стороны участки были розданы знати под их усадьбы, а получившийся гигантский архитектурный ансамбль должен был затмить дорогу из Парижа в Версаль.

Для меня пространство бывшего тракта в полной мере воплощает парадоксальность русского пейзажа. Порожденная имперским импульсом, дорога строилась в соответствии с идеей живописности. Величественные ансамбли дворцов и усадеб дворянства, простирающиеся вдоль дороги, были построены с целью усладить взгляд просвещенного наблюдателя. При этом существующее пространство в расчет не принималось — соседствующие с роскошными дворцами деревни и сельскохозяйственные угодья оказывались, по сути, невидимыми.

За последние триста лет территория дороги стала свидетелем многих исторических сдвигов, каждый из которых оставлял на ней свою отметину.

Старое разрушалось во имя непонятного нового, но никогда не исчезало до конца - если смотреть пристально, не отводя глаз, то можно обнаружить удивительные, рассказывающие о многом следы.

Выбрав визуальную археологию в качестве метода, я стремлюсь не только оживить умолкшие голоса прошлого, но и определиться со своей собственной позицией относительно сложившейся городской мифологии. В конечном счете, для меня важно осознать и переосмыслить свою собственную культурную идентичность.